Хочу повторить для себя. Начну с самого начала.
Человеку нормально делать, что хочется, если это никому и ничему не вредит. Нормально, чтобы при этом у него была еда и кров. Это только кажется простым, важно научиться разбираться в своих желаниях и страхах, а это сложно. Ну и самому по себе добывать еду и кров накладно, вместе легче. Но оказалось сложно договариваться друг с другом, потому что в своих желаниях и страхах разобрались далеко не все.
Такого способа, чтобы прям все делали, что хочется и при этом не страдали без еды и крова, пока не нашлось. Те способы, которые мы нашли, если задуматься, достаточно странные. Это, конечно, важно, кто у человека родители, где он родился, с кем живет, - это влияет на желания и страхи. Но это определяет далеко не все. В целом, это нормально жить, где хочется, с кем хочется и как хочется.
ак получилось, что людям легче договориться про способ жизни там, где их родили. Так они образовали государства. И некоторые государства смогли организоваться так, что там у многих людей получается жить нормально. Но таких государств, чтоб совсем всем было хорошо, нет. Потому что договариваться получается не всегда. Но некоторые стали считать, что вот прямо устроить правильное государство важно настолько, что для этого нормально врать и вредить другим людям. Нет. Вот я пытаюсь мягко формулировать, но тут сразу и однозначно нет.
Вот в этой точке мне все понятно. Я знаю, что есть много сложных ситуаций у разных людей и не возьмусь прям всем объяснять, кто прав, кто виноват. Если я знаю, что человек старается разобраться в своих желаниях и страхах, я готов с ним общаться. Но если чувствую, что он врет себе, врет мне, то я считаю это ненормальным и у нас не получится ни о чем договориться.
Я решил, что я буду помогать тем, про кого я понял, что стремятся к нормальной жизни, а с теми, кто вредит и врет, я буду стараться не иметь общих дел.

 

Я думал, что легко обойдусь без сказок. Сам с детства ничего такого не читал, 
и узнал гораздо больше интересных историй, значит, и моему ребенку они будут интересны, думал я. 
Это даже хорошо, что я оказался неправ, такая самонадеянность должна быть наказана. 
После нескольких неудачных попыток усыпить сына, рассказывая ему мифы древней Греции и научные теории, 
почему небо голубое, я стал по памяти пересказывать ему то, что осталось в голове от "Колобка" и "Курочки Рябы", - и эффект был.
Вдруг все эти странные непонятные "поскрести по сусекам", "не золотое, а простое", отполированные столетиями усыпления детей стали приобретать более живой смысл.
Мне как филологу вдруг самому стало интересно, как работает живая магия у этих слов. 
Может быть, в них есть какая-то конкретная визуальность, может, фонетически они звучат более адекватно... 
Ну и самое интересное началось для меня, когда мой маленький Лев стал пытаться сам рассказывать истории. Со стороны это, наверное, особенно забавно наблюдать, 
как мы с женой в двух с половиной словах сына и постоянном кряхтении распознаем и сюжеты сказок и "Винни Пуха". Или как он ждет в "Колобке" слова съел, 
чтобы громко сказать это свое "Ам!" Слова из сказок стали первыми словами моего ребенка, как, наверное, когда-то были моими первыми словами.
На интуитивном уровне я понимаю, что есть у рассказывания сказок свои правила и законы. И это очень здорово, что мы, как никогда близко пришли к их пониманию. 
Этот фестиваль я, по сути, делаю для себя, потому что понять и овладеть эти законы - это для меня важно прямо сейчас.
Тут, наверное, подходит перефразировать недавнюю шутку, что в детстве вы читаете сказки, потом вырастаете и не читаете, а потом снова читаете.
Так или иначе, все вернулось опять к сказке. Не ушел я от бабушки и от дедушки.